К такому выводу пришли вчера участники «круглого стола» в Совете Федерации, посвященного извечной теме — как победить коррупцию в России. «Особенно остро этот вопрос стоит сейчас, в период президентской кампании», — обратил внимание первый заместитель председателя Комитета верхней палаты по конституционному законодательству Алексей Александров — так, будто раньше особой остроты не было и вовсе. Представитель Следственного комитета Владимир Макаров дополнил: «Мы должны принять все меры, чтобы поселить страх в мелкой душонке коррупционера».
Впрочем, «мелкость» душонки коррупционера обычно никак не сопоставима с «крупностью» его карманов. То, что последние, как правило, забиты до отказа, вызывает у парламентариев известное опасение. Но вместе с тем возникает вопрос: а что делать с нечестно полученными доходами, если они очевидны? Ответ искал первый заместитель председателя Комитета Совфеда по Регламенту и организации парламентской деятельности Константин Сурков. По его мнению, Национальный план противодействия коррупции на
Прежде всего, подчеркнул Сурков, речь идет о введении в законодательство института конфискации in rem. В международной практике он применятся тогда, когда лицо по тем или иным причинам невозможно привлечь к уголовной ответственности, но при этом имеются доказательства того, что имущество этого лица приобретено в результате коррупционных действий. Введение такого правового института обязывает владельца имущества самому доказывать законность его приобретения. «Нам нужно продумать, как изменить основы и принципы российского законодательства для введения института конфискации in rem, в том числе проанализировать международный опыт в этой области», — подчеркнул Сурков. Поэтому участники «круглого стола» рекомендуют Госдуме и Совфеду как можно скорее создать рабочую группу с участием представителей правоохранительных органов и экспертного сообщества, которые подготовили бы почву для введения этой нормы в российское законодательство.
Среди парламентариев у института in rem уже сейчас есть немало сторонников. «Понимание конфискации в соответствии с институтом in rem — это не то понимание конфискации, которое присутствовало в уголовном праве СССР, — убеждал сенатор Евгений Тарло. — Тогда предусматривалась конфискация всего имущества, за исключением, может быть, трусов, носков, двух табуреток и тумбочки. Здесь же речь идет о каких-то существенных материальных благах — недвижимости, машинах, бриллиантах, разумное происхождение которых лицо не может объяснить. Вот при таком понимании конфискации я однозначно поддерживаю ее немедленное введение в наш Уголовный кодекс по всем статьям коррупционной направленности».
Иными словами, лицо должно объяснить законность нажитого, а если оно этого сделать не может, то пусть отдаст «награбленное» государству, считает Тарло. Причем распространяться это должно не только на публичных должностных лиц, считает сенатор, но и на всех сотрудников правоохранительных органов и судей. «Если судья 10 раз в год ездит отдыхать за границу и с него не сходит загар, то возникает вопрос, на какие деньги?»- возмущался Тарло. Равно как и сотрудники правоохранительных органов должны объяснять происхождение своего имущества. Ведь если те, кто обязан бороться с коррупцией, сами не будут чисты, то и заказные дела увеличатся в разы.
