Ваш лечебный поликлинический центр действует в Москве 16 лет. Сперва в нем лечились 25 тысяч человек. Сегодня — более 120 тысяч. В чем причина такой востребованности?
Владимир Шляпников: Если честно, поначалу мы на нее не рассчитывали. Цели у нас были более чем скромные: помочь населению выбрать оптимальную возможность получения медицинской помощи. И главное: отработать модель поликлинической страховой медицины.
Отработали?
Шляпников: Не сразу. Мы отрабатывали модель вместе со специалистами медуниверситета имени Сеченова — именно они ее нам предложили. Поддержала нас страховая компания «Макс». Только не надо думать: вот открыли клинику, и все пошло гладко. Отнюдь! По сути, мы были почти первопроходцами. Да, к тому времени уже действовали крупные частные клиники — такие, как АО «Медицина», Центр литотрипсии и эндохирургии... Но чисто амбулаторно-поликлиническое направление выбрали только мы. И теперь можем говорить: наша модель себя оправдала, она может тиражироваться по всей стране. Более того, в таких частных поликлиниках вполне может развиваться репродуктивная медицина, что весьма актуально для демографической ситуации в стране. Вот и у нас в центре в прошлом году открылось отделение ЭКО.
Надо признать: очень точная была сделана ставка на поликлиническое звено. Так уж сложилось, что оно в пасынках службы здоровья. Предпочтение звену стационарному. И это несмотря на то, что теоретически всегда провозглашалось: главное звено именно поликлиники, участковые врачи...
Андрей Калмыков: По большому счету это справедливо: именно в поликлинику прежде всего обращаются пациенты за помощью. Другое дело — качество этой помощи. А оно, признаем, оставляет желать. Потому, например, так много не выявленных или запущенных форм того же рака. Бездумный конвейер, обезличенное отношение к пациентам, формальность проведения диспансеризации, незаинтересованность в результатах помощи... Лучшей поликлиникой нередко становится не та, где эффективно лечат, а та, в которой правильно и вовремя оформлены документы. Результат? Перегруженные стационары, рост заболеваемости, инвалидизации и смертности населения. Хотя деньги на все это тратятся немалые .
Но и не такие уж большие. Давайте отойдем от Москвы в глубинку. Там нередко вовсе нет никакой помощи. Там и по сей день есть медицинские учреждения без элементарных удобств. Уж не говоря о современном медицинском оборудовании. Попробуйте найти специалистов, которые пожелают трудиться в таких учреждениях. Не случайно один из создателей вашего центра — медуниверситет имени Сеченова — выступил с инициативой целевой подготовки специалистов для работы в глубинке. Но вернемся на грешную землю: создание подобных вашему центру учреждений способно ситуацию изменить?
Шляпников: Думаю, да. Вот наш центр изначально был весьма скромных размеров — занимал чуть более тысячи квадратных метров. Теперь около пяти тысяч. Это тоже некое свидетельство его востребованности...
Извините, но не могу не спросить: как вам удалось в самом центре Москвы обзавестись такими хоромами? Кто за это платил?
Шляпников: Мы все построили на заработанные самой клиникой средства. Напомню: мы не государственное учреждение. Никакой надежды на бюджетные средства у нас нет, быть не может, да и не должно быть. Мы целиком зависим от пациентов, от их оценки нашей работы. Именно от них. Говорю об этом потому, что нередко частные клиники во всю рекламируют. И создается впечатление, что их процветание зависит от рекламы, что они чуть ли не продукт рекламы. Поверьте, не в ней дело. Мы на нее не тратимся. Наш упор на так называемое сарафанное радио. Вот оно, то есть мнение пациентов, нам безмерно дорого.
Калмыков: И мнение наших партнеров — страховых компаний. Практически все они, работающие на рынке добровольного медицинского страхования — а их более 80 — партнеры нашего лечебного центра.
Однако среди ваших пациентов есть и те, чье лечение оплачивается из фонда ОМС. У вас на этот счет существуют специальные договоры?
Шляпников: Безусловно! И это, если угодно, знак того, да и наша надежда на то, что государство перестает считать нас пасынками. И действительно, появится реальная возможность оплачивать стоимость лечения и в частных, и в государственных учреждениях. По идее стоимость медицинской помощи должна быть единой. Разве есть хоть какая-то логика в том, что прием терапевта по добровольному медицинскому страхованию (ДМС) стоит 750 рублей, а по ОМС — около 70?
С вами согласна: нигде в мире прием врача не стоит 2 доллара. Такой оплатой мы низводим отечественных специалистов до примитивных чернорабочих. Это дискредитирует всю систему службы здоровья. А потом удивляемся, почему растет число россиян, отдающих предпочтение зарубежным медучреждениям...
Калмыков: Добавлю: поэтому растет и рынок теневой, или «серой», медицины: когда пациент пытается (часто не без успеха) вложить деньги в карман белоснежного медицинского халата. Минуя кассы, налоги. И все разговоры о борьбе с коррупцией уходят в песок.
Как, по-вашему, ФОМС настолько разбогатеет, что сможет достойно оплачивать лечение в частных клиниках?
Шляпников: Мы реалисты. Потому не очень в это верим. Вряд ли удастся избежать так называемого софинансирования от граждан, соплатежей. И в этом не вижу ничего страшного. Другое дело, тут необходим строжайший контроль и частных учреждений, и страховых компаний, работающих с ними.
Как вы относитесь к тому, что все больше государственных медицинских учреждений делают акцент на предоставлении платной помощи в ущерб бесплатной? В редакционной почте немало сообщений о том, что в поликлинике, стационаре официально за деньги могут оказать медицинскую помощь. А вот если пациент не в силах ее оплатить, то ему приходится ждать до морковкина заговенья. Даже если по всем показаниям откладывать помощь нельзя.
Калмыков: В вашем вопросе практически слышится и ответ. Конечно, отрицательно. Государственное учреждение обязано выполнять свою главную функцию, заложенную в Конституции РФ: оказывать бесплатную медицинскую помощь. Это нонсенс, что построенные, оснащенные на государственные средства медучреждения, оплачивающие труд персонала за счет бюджета, взимают с налогоплательщиков плату. Нигде в мире такого нет.
Справка
В Лечебном центре на улице Тимура Фрунзе трудятся 600 сотрудников. В 8 отделениях центра каждый год лечатся, проходят обследование более 200 тысяч пациентов. У центра собственная скорая медицинская помощь и помощь на дому. Работает центр без выходных, без праздничных дней. Это намек на то, что не только частные, но и государственные амбулаторно-поликлинические учреждения должны работать в таком режиме. Иначе им не выдержать конкуренции.
