Если правительство одобрит инициативу, с нового года эксперимент стартует в пилотных регионах. А с
Зачем нужна реформа? Вырастут ли тарифы? Чего ожидать тем, кому расходы окажутся не по карману? На эти и другие вопросы в «РГ» ответила заместитель руководителя Федерального агентства по строительству и ЖКХ Ирина Булгакова.
Эксперимент решено начать с электроэнергии. Почему? Дело в счетчиках?
Ирина Булгакова: Да, это одна из основных причин. Расход электроэнергии сейчас просчитать проще всего. Счетчики на электроэнергию есть практически у всех россиян. По нашим данным, обеспеченность индивидуальными приборами учета электроэнергии составляет 96 процентов. Что касается общедомовых счетчиков, то показатель ниже — около 45 процентов. Но это тоже неплохо. По водоснабжению и теплоэнергии ситуация гораздо хуже.
Какой будет социальная норма на электроэнергию?
Ирина Булгакова: В нашем понимании она должна быть такой, чтобы в нее укладывались потребности 70 процентов населения. Остальные 30 — как раз та часть, которая готова тратить и платить больше.
Конкретные цифры сейчас можно назвать?
Ирина Булгакова: Конкретные размеры социальной нормы по специальной разработанной минрегионом методике, после ее утверждения правительством, будут устанавливать региональные власти. Конечно, цифры везде будут разными. Во-первых, в зависимости от территории: где-то световой день больше, где-то меньше. Для сельской местности объем будет один, а для города — другой. Есть ли в квартире электроплита или нет, установлен ли в доме лифт или нет — тоже будет иметь значение. В норме будут учитываться не только индивидуальные, но и общедомовые расходы электроэнергии. В тех регионах России, где уже установлена социальная норма, она составляет
Но, повторюсь, в каждом регионе будет свой норматив, и его размер будет зависеть от очень многих факторов. Пока рано говорить об этом до получения результатов пилотных проектов.
Это наше ноу-хау, или в других странах нормы тоже есть?
Ирина Булгакова: Во многих странах, в числе которых Франция, Германия, Китай, Бразилия, Украина, давно применяется такой подход. На Украине тарифы двух видов установлены не только на электроэнергию, но и на газ.
Кстати, как я уже сказала, в некоторых российских регионах социальные нормы на электроэнергию уже действуют. К примеру, во Владимирской области. Там интересная предыстория. Местным предпринимателям в очередной раз повысили тарифы на электроэнергию, чтобы снять нагрузку с населения. В результате печь хлеб, делать колбасу из-за дорогой электроэнергии стало невыгодно. А конкуренты из соседних регионов не дремали: воспользовались ситуацией и быстро прибрали рынок к рукам. Бизнесмены пришли с жалобой к губернатору. В качестве доказательства, что региональные власти поступают неправильно, защищая население и заставляя бизнес платить больше, губернатору показали один дачный участок. В то время землю во Владимирской области под загородные резиденции как раз активно скупали состоятельные москвичи. На одном из таких участков обнаружился отапливаемый пруд с подогревом песка. Стоит ли говорить, что эта роскошь обходилась ее владельцу не очень дорого?
После этого случая во Владимирской области и ввели социальную норму на электроэнергию. Она составляет 50 киловатт-часов в месяц на одного человека. Этот минимум оплачивается по два рубля 81 копейку за киловатт-час. А то, что сверху — по три пятьдесят пять. В Забайкальском крае социальная норма — 65 киловатт-часов в месяц. Тариф 1,92 и 2,91 соответственно.
Сильно ли вырастут тарифы с переходом на соцнормы?
Ирина Булгакова: Сразу скажу, что оба тарифа, и низкий — в пределах социальной нормы, и высокий — сверх нее, планируется сделать регулируемыми. Их также будут определять региональные власти исходя из методики, которую разработает Федеральная служба по тарифам. Пока можно точно сказать, что низкий тариф будет сопоставим с темпами роста доходов населения. Так что ни о каком резком повышении речь не идет. Тариф на электроэнергию сверх нормы может вырасти более заметно. Но решать, вводить себя в дополнительные траты или нет, все равно будут сами потребители. Ведь один из плюсов перехода на социальную норму — это возможность управлять своим спросом: тот, кто расходует меньше электроэнергии, меньше за нее и платит.
К слову, в перспективе социальную норму могут разбить на две части: выделить тот объем, который заложен в потребительской корзине, и установить на него минимальный тариф. Пока такое решение не принято, но предложение озвучивалось.
Если у человека в квартире не установлен счетчик на электроэнергию, как он будет платить?
Ирина Булгакова: Если счетчика нет без уважительной причины (прибор не вышел из строя и не в ремонте), человек получит счет за электроэнергию из расчета норматива потребления, который в соответствии с Жилищным кодексом установлен на территории каждого субъекта страны. Но заплатить ему придется не по минимальному тарифу, а по максимальному.
А если установить прибор по каким-то причинам невозможно? Например, конструкция дома не позволяет это сделать.
Ирина Булгакова: Такое действительно может быть. В этом случае составляется акт, подтверждающий невозможность установки. И жильцы платят за электроэнергию из расчета норматива потребления и по минимальному тарифу.
Какими будут меры соцзащиты после перехода на социальные нормы?
Ирина Булгакова: Субсидии малоимущим гражданам останутся обязательно. Кроме того, нам предстоит подумать и о других категориях населения. В первую очередь речь идет о людях, которые живут в одной квартире больше 10 лет.
В России, особенно в крупных городах — я не беру в расчет Москву и Питер, — много людей, которые когда-то имели высокооплачиваемую работу, могли позволить себе купить хорошую просторную квартиру, но вышли на пенсию и доходы стали совсем другими. Не дай бог, еще умерла вторая половинка, и человек вынужден коротать время один в четырехкомнатных апартаментах. В таком случае расход электроэнергии обязательно будет выше социальной нормы. Возникнут сложности с оплатой. Но не переселять же человека из-за этого? Таким людям государство должно помогать.
Возможно, для них будет установлена другая социальная норма на электроэнергию — выше обычной. Сейчас сложно сказать, сколько в стране таких людей. Это предстоит выяснить в процессе пилотных проектов в регионах, которые продлятся до 2014 года. Но это еще не все. Многие граждане живут в аварийном фонде. Он продувается насквозь всеми ветрами, и даже осенью приходится включать электрообогреватели. Есть многодетные семьи, которые расходуют электроэнергию больше других. Всех их тоже надо пересчитать, и в рамках пилотных проектов определить особенности расчета социальной нормы, чтобы остальным регионам было легче работать. Одного года для этого как раз должно хватить.
170 миллиардов рублей — долг россиян за комуслуги
Сколько всего будет пилотных регионов?
Ирина Булгакова: Максимум — двадцать пять, минимум — восемь. Они еще не выбраны, но многие территории уже подали заявки. В их числе Ростовская, Липецкая, Кировская области, Алтайский край, Республика Марий Эл... В течение года нам предстоит уточнить методику расчета социальной нормы и тарифов, посмотреть, какими будут последствия, и сделать вывод, даст ли реформа тот эффект, на который она рассчитана.
И какого эффекта вы ожидаете?
Ирина Булгакова: Переход на социальные нормы должен решить сразу несколько проблем. Во-первых, снизить объемы так называемого перекрестного субсидирования.
Дело в том, что стоимость коммунальных услуг — электроэнергии, тепла, воды, канализации, газа — сильно зависит от объемов потребления. Там, где эти объемы небольшие, цена получается высокая — затраты поставщиков и производителей полностью не окупаются. Обычные граждане тратят гораздо меньше электроэнергии, газа тепла или воды, чем предприятия. По логике, именно для населения комуслуги должны были быть самыми дорогими. Но у нас, чтобы защитить граждан, нагрузку переложили на предприятия — это как раз и называется перекрестным субсидированием. Не будь его, тариф, к примеру, на электроэнергию для нас с вами сейчас был бы выше в два — два с половиной раза. С одной стороны, нет ничего плохого в том, что бизнес платит за комуслуги по более высоким расценкам. Но с другой — за это в конечном итоге все равно расплачиваемся мы с вами, ведь предприятия закладывают свои расходы в стоимость продукции. Люди идут в магазин и покупают более дорогой хлеб или молоко. Но бизнес тоже не в выигрыше. Высокая стоимость делает отечественную продукцию неконкурентоспособной по сравнению с импортной. Это негативно отражается на экономике.
Мы рассчитываем, что переход на социальные нормы не только сократит объемы перекрестного субсидирования, но и повысит интерес сбытовых компаний к такой категории потребителей, как население. Сейчас мы (население) никому не интересны: хлопот с нами много, а прибыли никакой. Хотя в большинстве стран мира все наоборот.
Еще одна проблема, решение которой может сдвинуться с мертвой точки, — низкая энергоэффективность. Сколько бы ни звучало призывов экономить ресурсы, нам с вами это неинтересно. По крайней мере воды или электроэнергии никто меньше расходовать не стал. Потому что деньги не те, ради которых стоит напрягаться и менять привычки. Судите сами: платежи за электроэнергию занимают лишь 10 процентов в общей сумме наших коммунальных расходов. Шесть процентов — вода и столько же канализация. По сравнению с долей расходов на тепло — пустяки.
Вслед за электроэнергией планируется ввести норму на воду и только в самом конце — на газ и тепло. Почему?
Ирина Булгакова: Перерасход газа и тепловой энергии — самая большая проблема. Мы сжигаем много топлива. Есть объективные причины — в России холодные зимы. При этом у нас очень некачественный жилищный фонд, который мы не ремонтируем. Но прежде чем вводить социальные нормы на то же тепло, нужно хорошо подумать.
Конечно, нам хотелось бы с их помощью стимулировать население к установке приборов учета — их сегодня меньше 20 процентов от того количества, которое требуется. Да и заставить людей, наконец, озаботиться капремонтом тоже нужно. Однако мы понимаем, что это большие затраты. Да и в плане организации процесса все тоже очень непросто. Ведь капремонт — зона ответственности не отдельно взятого человека, а всех жильцов дома. Убедить каждого, что капремонт необходим, еще можно, а вот собрать для этого деньги — сложнейшая задача. Поэтому вопрос, вводить ли социальные нормы на тепло, остается открытым.
Долги населения за комуслуги, если верить статистике, превысили 170 миллиардов рублей. С этим что-то можно сделать?
Ирина Булгакова: Если посмотреть структуру долгов, то становится ясно, что злостных неплательщиков не так много — процентов пять-семь. Еще процентов 15 оплачивают счета в течение двух месяцев — это те, кто забыл сделать этот вовремя или был в отъезде. Процентов пять платят за комуслуги раз в полгода или тогда, когда управляющая компания уже предпринимает какие-то меры, чтобы заставить неплательщика погасить долг. То есть часть долгов, которые рано или поздно будут возвращены, в структуре неплатежей все-таки преобладает. Но со злостными неплательщиками, конечно, надо работать: судиться, даже выселять. Вообще, на ситуацию очень сильно влияет то, что общество относится к должникам терпимо. Если вы узнаете, что у вас сосед не платит за комуслуги три года, вы же не перестанете с ним здороваться? Нет. А если человек в супермаркете что-то съест и не заплатит, будут показывать пальцем: «Вор!». Важно, чтобы изменилось наше сознание. В этом, считаю, часть успеха реформы ЖКХ.
