Валентина Ивановна, да простят меня ваши предшественники, но раньше мне казалось, что Совет Федерации выполняет, говоря газетным языком, роль корректора. Кто-то вносит законопроекты в Госдуму, там их обсуждают и принимают, а Совет Федерации правильно расставляет запятые, убирает ошибки и мелкие огрехи. Сейчас мое мнение стало меняться, причем я даже не могу сформулировать, почему — это пока на уровне ощущений. Вы можете объяснить, почему у меня появились такие ощущения?
Валентина Матвиенко: Мне приятно это слышать. Надеюсь, не только вы, но и другие замечают изменения, которые происходят в Совете Федерации, его деятельности. Мы поставили себе целью поднять роль и авторитет верхней палаты — очень важного органа в любом федеративном государстве, а в России с ее уникальным разнообразием природных условий, народов, культур тем более.
Считаю, за полтора года, благодаря коллективной работе сенаторов, нам многое удалось изменить. Прежде всего — серьезно возросла законотворческая активность Совета Федерации. Изменился подход: сегодня все сенаторы входят в правительственные комиссии, разрабатывающие концепции новых законов. Мы стали тесно сотрудничать с комитетами Госдумы: начиная со стадии «нулевого» чтения, принятия концепции, даже в период подготовительной работы. Все это положительно сказывается на качестве законов.
Что вас отличает от Государственной Думы?
Валентина Матвиенко: У нас нет никаких политических противостояний. И Дума, и мы заинтересованы в качестве законов. Но Совет Федерации в большей мере стал палатой регионов. И не на уровне деклараций, а в конкретной работе. Мы создали единый Совет законодателей Российской Федерации, привлекли региональные парламенты к совместной законотворческой работе. Сенаторы получили право законодательной инициативы в парламентах субъектов Федерации, которые они представляют.
Если необходимо, вместе с Госдумой вносим предложения в правительство, президенту, с тем чтобы довести их до реализации. Сенаторы приходят в Совет Федерации не поговорить о том, что наболело, а действовать, практически решать вопросы. В последнее время чаще отклоняем законы, принятые Госдумой, потому что стали тщательнее оценивать региональное измерение того или иного документа. Нам важно не допустить ущемления прав регионов, передачи им избыточных полномочий, не обеспеченных финансированием.
Именно по этим причинам отклонили закон о недрах, а также закон, который обязывал регионы содержать мигрантов в домах временного пребывания. Последнее, на наш взгляд, прямое нарушение законодательства, потому что вопрос относится к компетенции исключительно федеральных властей, не говоря уже о том, что в принятом Думой законе даже речи не было об источниках финансирования. Правительство РФ с нашей позицией согласилось, этим вопросом будет заниматься миграционная служба.
Мы отклонили закон о едином дне голосования, потому что Дума нарушила процедуры, не направив документ на согласование в субъекты Федерации. Недавно отклонили закон о применении контрольно-кассовой техники в банковской сфере. При этом, как правило, отклоняя закон, мы с Госдумой сразу создаем согласительную комиссию, чтобы с учетом ее рекомендаций и поправок повторно рассмотреть и принять документ.
Исходя из этого, был принят и закон о новом порядке формирования Совета Федерации?
Валентина Матвиенко: Его принятие сняло ряд серьезных и справедливых претензий общества к нашей палате. У многих бытовало устойчивое представление, что Совет Федерации формируется из отставных сановников, олигархов и обитателей Садового кольца. Действующий закон коренным образом изменил ситуацию. Введен ценз оседлости, теперь в Совет могут пройти только лица, реально представляющие свои субъекты, тесно связанные с ними, прошедшие через волеизъявление избирателей региона. Повысилась стабильность палаты. Раньше были случаи, когда сенатора меняли раз в полгода-год на более удобных губернатору людей. Сегодня такая практика осталась в прошлом, поскольку для отзыва сенаторов предусмотрены те же основания, что и для депутатов Госдумы. За последние полтора года состав Совета Федерации заметно изменился, пришли представители регионов. Они знают ситуацию и могут влиять на качество законов.
Хорошо, что сенаторами становятся люди из разных сфер. Но почему же тогда Совет Федерации продолжает голосовать единогласно? Так не должно быть. Ни одному единогласному голосованию в Совете Федерации я не верю, потому что огромная Россия — разные регионы, разные условия, разные люди.
Валентина Матвиенко: Единодушное голосование у нас далеко не всегда. Например, недавно утверждали зампредседателя Арбитражного суда. Кандидат прошла с небольшим перевесом. Не все сенаторы были удовлетворены тем, как судья отвечала на их вопросы. 18 человек воздержались, 10 были против. К тому же не забывайте, что вопросы по законопроектам снимаются еще на предварительных стадиях. На заседаниях Совета Федерации закон отклоняется в случаях, если он нарушает Конституцию или законодательство, регламентные нормы, ущемляет интересы регионов. Если ничего не нарушено, что может побудить сенатора, будь он из Тульской или Кемеровской области, из Калмыкии или Дагестана, голосовать против?
Когда Нарышкин возглавил Государственную Думу, он придумал открытую трибуну. И теперь на думской площадке можно увидеть самых ярых оппозиционеров. Мне приходилось бывать на этих открытых трибунах, и у меня сложилось впечатление, что это чрезвычайно полезное мероприятие, потому что мнение оппонентов надо знать. Не хотите ли и вы что-нибудь подобное создать на площадке Совета Федерации, чтобы сенаторы могли послушать тех, кто против действующей власти?
Валентина Матвиенко: Конституция России закрепила за Думой и Советом Федерации разные компетенции, функции, полномочия. Госдума — это политическая трибуна, в ее состав входят представители разных партий, и мне кажется совершенно правильным, что Сергей Евгеньевич предоставил непарламентским партиям, институтам гражданского общества возможность высказаться и быть услышанными. Мы тоже это делаем, но не в политическом контексте. В законе прописано, что Совет Федерации не формируется по политическому принципу, у нас нет политических партий и фракций. Мы — палата регионов, и в этом наше отличие.
Но по всем принципиальным вопросам, резонансным законам, вызывающим в обществе бурную реакцию, мы обязательно проводим в разных форматах встречи с широким кругом политиков, представителями регионов и институтов гражданского общества. Так сейчас происходит с законом о волонтерстве, внесенном по инициативе Совета Федерации. При председателе Совета Федерации есть специальный совет по взаимодействию с институтами гражданского общества. Недавно, например, слушали закон, тоже внесенный по инициативе Совета Федерации, об изменении формирования Общественной палаты, и пригласили всех, кто хотел высказаться.
Мы очень плодотворно взаимодействуем с Общественной палатой, с общественными организациями, занимающимися социальными вопросами, детьми, ветеранами, инвалидами. Но степень нашей политизации значительно меньше, чем у Госдумы, и это нормально Мы не должны быть близнецами, у каждого свои полномочия, свои функции.
Заметным событием последнего времени стала сессия Азиатско-Тихоокеанского парламентского форума во Владивостоке. Какие перспективы она открыла, что конкретно кроме дипломатичных улыбок Россия получит?
Валентина Матвиенко: Проведение парламентского форума после саммита АТЭС — событие, несомненно, очень большого значения. Не скрою, мы стремились, чтобы Россия стала председателем форума, потому что для нас Азиатско-Тихоокеанский регион представляет огромный интерес. Я уверена, что будущее России тесным образом связано с ним. Там уже сегодня сосредоточен мощный экономический потенциал: на долю АТР приходится 60 процентов мирового внутреннего валового продукта, половина объема мировой торговли.
Быстро прогрессирующие страны региона соседствуют с Сибирью, Дальним Востоком, Забайкальем — территориями, которые стали для России приоритетными. В ближайшее время будет утверждена программа ускоренного развития этих районов. Понадобится введение специальных налоговых режимов, создание механизмов привлечения внебюджетных средств на модернизацию инфраструктуры, формирование инновационной экономики. Только тогда произойдет реальный прорыв.
Как обывателю, мне кажется, что президент Путин первые два срока был больше ориентирован на Европу, а начиная с третьего — на Восток, и саммит АТЭС, и АТПФ, кажется, это подтверждают. Как вы считаете?
Валентина Матвиенко: Не думаю, что надо противопоставлять одно другому. У России очень развитые связи с Евросоюзом. Более 50 процентов нашего товарооборота приходится на европейские страны. Естественно, мы не намерены терять позиции в Европе. Напротив, будем максимально их укреплять, используя новые формы сотрудничества. Вместе с тем Россия, как огромная страна, как сильный игрок в мировой политике и экономике, не может придерживаться одновекторного курса на международной арене. Поэтому Владимир Владимирович проводит прагматичную многоплановую внешнюю политику, исходя из интересов страны в конкретной международной ситуации, конкретном историческом периоде. Так, в европейской экономике сегодня кризис и стагнация, а в Азиатско-Тихоокеанском регионе — уверенный рост экономики. Понятно, мы не можем не учитывать эти реалии. Россия — евразийская держава, и должна развивать гармоничные отношения со всеми соседями.
Президент назначил вас председателем недавно созданного Координационного совета по реализации Национальной стратегии действий в интересах детей на
Валентина Матвиенко: Не буду пересказывать все положения стратегии, коснусь темы, которая сейчас в центре внимания общества: усыновления. Ни в коей мере не хочу обижать сотрудников детских домов, они выполняют очень благородную работу. Но, конечно же, для ребенка-сироты лучше всего, чтобы он обрел настоящую семью. Потому что только она даст ему в полной мере то, в чем так нуждаются дети: искреннюю любовь, душевное тепло, материнскую заботу, отцовскую поддержку. Это требует формирования в обществе психологического настроя, нравственной атмосферы, побуждающей людей брать детей-сирот в свою семью. Считаю это главным. Если нет душевной потребности, от усыновления лучше воздержаться. По-моему, такой духовный, моральный поворот в российском обществе уже происходит.
Следует также снижать, устранять избыточные административные барьеры в процедуре усыновления. Я придаю большое значение законопроекту «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Он сейчас на рассмотрении в Госдуме. Его принятие откроет гражданам возможность отслеживать положение дел в этой сфере, включая работу органов опеки, попечительства.
И последний непростой вопрос, наверняка вы его себе и сами задаете: а зачем вам все это нужно?
Валентина Матвиенко: Действительно, я себе тоже иногда этот вопрос задавала, потому, что это тяжелая работа. Тем, кто в жизни не принимал никаких решений, не брал на себя связанную с этим ответственность, кажется, что это довольно простое дело. Почему же я выбрала этот путь? Ответ один: всегда были, есть и будут люди — в науке, культуре, государственном управлении, — которые закрывали ту или иную амбразуру, делали все, чтобы в их сфере деятельности были хорошие результаты. Себе я именно так объясняю линию своей жизни.
