Сегодня этот опыт (сдачи учителями ЕГЭ) реализуется в некоторых регионах все чаще. С теми же неутешительными результатами, хотя и с некоторыми отклонениями в лучшую или худшую сторону. Не редкостью является средняя отметка ниже 40 (из 100) по предметам естественно-научного цикла и иностранным языкам. Лучше (от 60 до 80) обстоит дело с учителями русского языка и математики. Однако не советую упрощать эту проблему и тем более накалять атмосферу вокруг учителей.
Последние 20 лет — время унижения учительского корпуса России, который от смены социально-экономической системы потерял больше всех в стране и материально, и в статусе. Это время ухода из школы многих лучших учителей. Это более чем 10-летний период материального руинизирования школы. Наконец, это время бесконечных экспериментов с реформами и изменениями.
Мог ли сохраниться предметно-профессиональный уровень учителя в этот период? Вопрос риторический. А можно ли было учителю в это время чем-то существенно помочь? Можно. Но не стали помогать, продолжали лишь мучить новыми экспериментами и новыми требованиями к учителю. Зато продолжали посылать учителя в пресловутые Институты повышения квалификации (ИПК), находя для них финансовые ресурсы, несмотря на всеобщую бедность. Как всегда: деньги на существующее, но ненужное и отвергаемое жизнью находятся, а на нужное — предлагается подождать.
Сегодня уже и президент предложил дать учителю ваучер на повышение квалификации (это сигнал о бесполезности ИПК) — и пусть отнесет его туда, где его лучше доквалифицируют. Но это пока всего лишь идея. Куда нести ваучер, если его вдруг и дали? Где учителя ждут с этим ваучером, в каком университете, в какой конкретно аудитории? Так почему же я уверен, что помочь учителю можно? Потому что таков жизненный опыт мой и моих коллег. Например, в Пермском филиале ВШЭ создан университетский округ (входит более 40 крупных школ). Его главная цель — помочь учителю восстановить или развить свой профессиональный уровень. Начинается со сдачи ЕГЭ. Но сдать ЕГЭ — это только произвести стартовый замер. Далее определяется, сколько часов дообучения нужно в учителя вложить, чтобы он вышел на достойный уровень для сдачи ЕГЭ. И эти часы вкладываются, затем опять сдаем ЕГЭ — и видим оценки свыше 90. Но эти часы вкладываются не силами ИПК, а университетскими профессорами-классиками, которые к приему ваучера готовы. Это ведь часы с особым содержанием и особыми технологиями. Они не унижают, а возвышают учителя, восстанавливают его предметный и технологический потенциал.
В проблеме «ЕГЭ и учитель» есть глубокий и деликатный этический смысл. Если можно проверить учителя на сдачу ЕГЭ, то почему бы не проверить столь же публично и прозрачно любого чиновника? Педиатр в роли заместителя мэра по экономике — разве это редкий случай в нашей стране? Инженер в роли регионального министра культуры — это исключение? Учитель сегодня не виноват в своих результатах сдачи ЕГЭ, у него 20 лет лишь отнимали, ничего не давая взамен. Государственная и общественная демагогия отвела для выражения своего уважения учителю два дня в году — 1 сентября и 8 марта. Его средняя зарплата в стране самая низкая среди массовых профессий. После окончания вуза он больше никогда не видит профессора, а лишь имитаторов в ИПК.
Опыт университетских округов ВШЭ в Перми и Нижнем Новгороде однозначно показывает, что основная масса учителей готова к профессиональному росту, а заодно и к мониторингу своей предметной компетенции. Но при условии, что далее их ждет не ИПК и повышение квалификации у той же Марьиванны, а университетский профессор и не на 8-10 часов, а на то количество часов, которое реально восстановит и разовьет их предметный потенциал. Нам сегодня не приходится рассчитывать на массовый приход учительской молодежи в школу, непрестижной стала эта профессия. Но и дальше жить с учителями, которые в среднем сами сдают ЕГЭ на отметку в интервале 40-65, — это превращать беду в катастрофу.
Главное свойство учителя современной знаниевой школы — быть предметным экспертом. Одним саморазвитием (к которому он, кстати, не приучен) дело не поправишь. В западных образовательных системах ставку делают на классические университеты, которые должны и готовить, и переподготавливать учителей. Идея о поглощении педвузов классическими университетами — верная идея. Но когда она начнет осуществляться? А идея создания каких-то крупных центров педагогической подготовки — бессмысленный для общества и образования компромисс, возникающий вследствие лоббирования чьих-то личных интересов. Страны, лидирующие в общем образовании, в кадровых делах опираются на классическое образование — поэтому такие страны и лидируют. Нам нужны сегодня быстрые и резкие решения (как решения в системе военных вузов и училищ, о резкости которых наши СМИ почему-то помалкивали). Нельзя при помощи посредственного учителя получить хорошо и отлично подготовленного выпускника школы. Инновационной экономике нужно продвинутое, более образованное население в целом. Такое население может готовить «Наша новая школа». Но для этого такой школе нужен добротно переподготовленный при помощи «классиков» учитель. Нужны молодые учителя с фундаментальной (классической) предметной подготовкой.
Для первых нужно при прямом участии классических университетов заново создать механизмы и программы регулярной переподготовки. А для вторых — не только учить их в этих же университетах, но и обеспечить им внятные мотивационные сигналы для избрания ими нелегкой учительской карьеры. Включая сигнал о том, что эти же профессора и в дальнейшем будут поддерживать и укреплять их предметный потенциал.
А легче всего выдвигать бесконечные новые идеи, заставлять учителей сдавать ЕГЭ и ерничать по поводу результатов. Стране, работодателям, родителям, детям, обществу в целом надоело ждать и довольствоваться риторикой. Не риторика, а хороший учитель втащит Россию в реальное, а не риторическое инновационное пространство.
Источник: "Ведомости"
