Кирилл Разлогов: В этом смысл любого крупного фестиваля - показываются международные премьеры. Это, конечно, усложняет и отбор фильмов, и выяснение, насколько картина, если продолжить аналогию, "девственна". С нашими лентами все понятно: любой показ фильма в России закрывает ему путь в официальную программу. А вот с зарубежными фильмами случаются курьезы. Нам хотелось показать казахскую картину "Нежданная любовь" с Жераром Депардье, но выяснилось, что ее уже показали в День казахского кино, и мы ее не взяли. Так мы вступаем в нормальную конкуренцию с другими большими фестивалями, работающими на тех же принципах.
РГ: Но несколько лет назад ММКФ вынужден был отказаться от этих принципов - тогда мне говорили, что иначе он не нашел бы достаточного количества хороших картин. Что, растет авторитет фестиваля в мире?
Разлогов: Теперь наш фестиваль стал более известным. Он не может конкурировать с фестивалями в Канне, Венеции, Торонто: продюсеры всегда предпочтут их. Но на равных конкурирует с Карловыми Варами, Сан-Себастьяном, Локарно и Монреалем. Качественные картины в мире есть, но их еще надо поискать - ездить туда, куда не дотянулись цепкие руки каннских отборщиков. Смотрим множество фильмов, приходящих самотеком ,- в этом году получили полторы тысячи картин, вдвое больше, чем год назад. Но это уже требует увеличения команды отборщиков. Нужны люди иной профессиональной подготовки, чем просто человек, причастный к кино. Нужен талант переговорщика. Отобрать качественные фильмы для трех московских конкурсов - реально. Конечно, в Канн приходят картины, до отказа нагруженные громкими именами и скандалами, и это обеспечивает к ним интерес часто независимо от качества. Я мог бы показать даже очень плохой фильм Ларса фон Триера, но все равно он был бы принят как шедевр.
РГ: Считаете ли вы программу конкурса-2011 сильной?
Разлогов: Главный его интерес в том, что он получился разноплановым, даже конфликтным. Обычно конкурсы строятся из картин политкорректных, никого не шокирующих и способных всем нравиться. Мы пошли по другому пути, который мне кажется более интересным, - намеренно взяли картины, которые кого-то будут шокировать, а у кого-то, напротив, вызовут восторг, но в любом случае привлекут интерес. Фестиваль крайностей. Таких картин четыре или пять. Начнем с российской ленты "Шапито-шоу", которая идет 3 часа 40 минут.
РГ: Уже шок!
Разлогов: Шок - для жюри. Но, по-моему, это картина выдающаяся не только по замаху, но и по результату. Несколько переплетающихся сюжетов, остроумное сочетание реальности и псевдоциркового представления. Режиссер Сергей Лобан работал над ней семь лет - и не зря. Когда я говорю журналистам, что такие поисковые фильмы обычно показывают в "Перспективах", это сочли принижением фильма. А мы думали как раз о повышении реноме "Перспектив". Есть в конкурсе и другая шоковая картина - "Перевод с американского" Жана-Марка Барра и Паскаля Арнольда из Франции.
РГ: На каждом ММКФ возникает свой тематический лейтмотив- каков он в этом году?
Разлогов: Есть некая "демоническая" линия: "Именем дьявола" польского режиссера Барбары Сасс - картина, в чем-то продолжающая традиции "Матери Иоанны от ангелов" Кавалеровича. Или гонконгская "Месть: любовная история" с интересно закрученным сюжетом, но с эпизодами, которые физически трудно смотреть.
РГ: Фестивали почти всегда игнорируют жанр комедии. Чем-нибудь порадуете тех, кто жаждет посмеяться?
Разлогов: "Монтевидео: божественное видение" - сербская футбольная комедия Драгана Белогрлича легко смотрится и понравится большинству зрителей. Для конкурса она "недостаточно артхаусна", но мы намеренно ее включили в программу - как еще одну неожиданность.
РГ: Если шок и авангард обильно представлены в главном конкурсе - чем будут отличаться от него "Перспективы"?
Разлогов: Здесь своего рода рокировка: "Перспективы" теперь более спокойны. Обычно в них представлены молодые - а мы включили в программу "Степи" американского классика Роба Нильссона, у которого будет на фестивале и своя ретроспектива. Нильссон так настойчиво противостоит Голливуду, что в этом уже есть нескончаемая перспектива. И, что важно, это картина с "русским следом".
РГ: У вас же есть специальная программа "Русский след"!
Разлогов: В этом году все программы тесно переплетены. Например, в основном конкурсе есть ремейк фильма Эльдара Рязанова "Дорогая Елена Сергеевна" - "Эскалация" француженки Шарлотты Сильвера с великой Кармен Маурой в главной роли. Есть русский след и в фильме "Степи": героиня работает в нью-йоркской гостиничке "Одесса". Программа "Третий возраст" отдана героям старшего поколения, но пожилые герои есть и в конкурсном "Уходе", а картина Канэто Синдо "Открытка" вообще сделана режиссером, которому осталось несколько месяцев до столетия!
РГ: Расскажите о фильме, который представляет наше кино в "Перспективах".
Разлогов: Это дебютная картина Андрея Богатырева "Баги", социальная по тематике, традиционная по форме и очень интересная тем, какой пессимистический взгляд на мир предлагает молодое поколение.
РГ: А вера в человечество хоть в одном фильме еще осталась?
Разлогов: В очень многих фильмах и в разных вариантах. Она есть в "Иоанне", невзирая на ее пессимизм: героиня воплощает добро в чистом виде. Из-за этого она несчастна, ее преследует общество, но она продолжает творить добро. Можно вспомнить итальянскую "Легкую жизнь", сербскую комедию "Монтевидео...", "Сердца бумеранг" Николая Хомерики. Наконец, любимец каннской публики французский "Артист".
