Микроэлектроника, новое здравоохранение, новая энергетика и перестройка коммунальной инфраструктуры стали основными темами экономического форума «Дрезден — Петербург», состоявшегося в июне и посвященного пятидесятилетию партнерства городов. Петербуржцы в основном слушали: в формировании отраслей новой экономики Дрезден продвинулся несравнимо дальше. В период объединения Германии восточноевропейский город пережил кризис, аналогичный кризисам постсоветских регионов в начале 1990-х годов — значительная часть промышленности не смогла работать на открытом рынке и встала. Росла безработица, люди активного возраста покидали регион. Создание новых кластеров стало жизненной необходимостью. Их формировали, опираясь на естественные конкурентные преимущества — лидирующий в Германии Технический университет и независимые от него исследовательские институты. Акцент был сделан на развитие научных центров, обслуживающих экономику, — сейчас их в Дрездене около 20, и «в городе работает пятнадцать тысяч ученых», — подчеркивает первый обер-бургомистр Дрездена Дирк Хильберт. По его словам, микроэлектроника, life science и биотехнологии — ключевые отрасли экономики города. Отток населения прекратился; с середины 2000-х годов отмечается поступательный прирост числа жителей.
Технологичным отраслям потребовались производственные площадки нового качества — в то же время значительная часть города оказалась занятой захламленными промзонами. Редевелопмент депрессивных территорий стал частью экологической программы Дрездена. «Город выкупил территорию нескольких заводов и приступил к экологическим преобразованиями», — рассказывает Кристиан Корндорфер, начальник отдела по охране окружающей среды мэрии Дрездена. Первым шагом стала очистка земли, зараженной химическими производствами и фабрикой, перерабатывавшей урановую руду. «На территории фабрики из почвы удалили 6 млн тонн радиоактивных отходов», — отмечает чиновник. Далее, на бюджетные средства промышленные зоны преобразовали в зеленые, которые частично отданы жителям. «А часть преобразованных зон снова стали промысловыми парками, — продолжает г-н Корндорфер. — Там организованы тысячи рабочих мест для технологичной, экологически безопасной промышленности».
Практика создания зеленых зон понравилась Дрездену, и теперь поставлена на научную основу — спланирована сеть «экологических структур», то есть зеленых осей, пронизывающих город от окраин к центру и понижающих температуру воздуха. «В связи с климатическими и техногенными факторами новым серьезным вызовом для Европы стало повышение температуры воздуха в городах — проще говоря, их радикальный перегрев», — поясняет Кристиан Корндорфер. По данным немецких исследований, в период с 1980 по 2004 год температура воздуха в регионе Дрездена повышалась в среднем на 0,26 градуса за десятилетие, а в период с 2004 по 2005 год среднее повышение составит 0,7 градуса за декаду.
«В каждое жаркое лето — а они стали случаться регулярно, — продолжает г-н Корндорфер, — в европейских городах гибнут люди, не выдерживающие температурной перегрузки». Дрезден провел эксперимент, замерив одним из летних дней температуру воздуха на двух центральных площадях и в парке, расположенном в непосредственной близости с ними. На первой и второй площади воздух прогрелся до 31 и 29 градусов соответственно, в парке — только до 23 градусов. «Соответственно, формируя зеленые оси, мы можем существенно снизить среднюю температуру в городе», — констатирует эксперт. Как он поясняет, «нужна довольно большая площадь зеленых насаждений, где грунт не покрыт асфальтом, брусчаткой, жилыми домами, — чтобы влага испарялась естественным образом». В то же время невозможно на протяженных осях совсем ничего не строить — поэтому Дрезденом принята концепция «компактного города».
«В зеленых зонах, где запланировано жилищное строительство, дома должны стоять близко друг к другу. Большая плотность застройки обеспечивает экономичное использование экологической инфраструктуры, а также других инфраструктур, включая энергетическую», — говорит г-н Корндорфер. Петербургские застройщики используют схожую концепцию — с той разницей, что зеленые оси не создаются и что город растет ввысь. Концепция компактного города в дрезденском варианте исключает повышение этажности. По словам г-на Корндорфера, в Дрездене считается высоким дом в пять этажей. «При планировании новых кварталов бизнес стремится предусмотреть такое количество этажей, чтобы не требовалось строить лифты», — поясняет он. Логика понятна: лифты потребляют электроэнергию.
Впрочем, рост вширь — активное освоение пригородных территорий — тоже не поощряется. «Если вы даете городу возможность быстро расширяться, вы закладываете неконтролируемое потребление ресурсов — электроэнергии, транспортной инфраструктуры и т.д. С этой проблемой столкнулись американские города, жители которых предпочитают покупать дома в загородных зонах. Теперь эти города испытывают острый дефицит ресурсов», — констатирует эксперт. Он подчеркивает: «Городское планирование всегда направлено в будущее, а демографический спад — долгосрочный тренд для Европы». По данным европейских ученых, к 2050 году население планеты составит 9,3 млрд, но только 7,6% от этого числа будет жить в Европе. «Спустя десятилетия наши города не будут густонаселенными — значит, незачем увеличивать их территорию», — резюмирует Кристиан Корндорфер.
В области ресурсоэффективности Дрезден стремится быть не только потребителем, но и производителем современных решений — поставлять их другим городам. В частности, город работает над проблемой эффективности использования солнечной энергии. «Это очень экологичный вид энергии, но низкоэффективный, — говорит г-н Корндорфер. — Проблема — в накопителях солнечной энергии, которые несовершенны. И мы в Дрездене разработали интеллектуальную программу по разработке накопителей нового поколения». По его мнению, инновационные центры города способны справиться с этой задачей.
Проблема российского города — не отсутствие денег на постиндустриальные цели, а индустриальный тип мышления, когда промышленное, научное, экологическое, социальное развитие планируются отдельно. Это тупиковый путь — и очень затратный с точки зрения расхода ресурсов.
