В начале долгого пути

В последние годы для развития Дальнего Востока страна прилагает немало усилий. Разрабатываются программы, механизмы преференциальной поддержки. Меняет ли все это ситуацию в Дальневосточном регионе? Об этом журналу «Бюджет» рассказал сенатор от Амурской области, заместитель председателя Комитета по экономической политике Совета Федерации, Иван Николаевич АБРАМОВ.

— Иван Николаевич, прошло больше года с тех пор, как вышел президентский Указ № 427 о мерах по социально-экономическому развитию Дальнего Востока. Наметились ли за это время переломные тенденции в экономике, социальной сфере?

— По моему мнению, выполнен один пункт из этого указа — принята Национальная программа социально-экономического развития Дальнего Востока на период до 2024 года и на перспективу до 2035 года. Ситуацию с исполнением остальных пунктов документа оценить сегодня тяжело, поскольку даже орган статистики не может собрать и сопоставить цифры. Очень мало времени прошло.

А цели стоят амбициозные, задачи многоплановые: увеличить объемы жилищного строительства в 1,6 раза, продолжительность жизни не менее чем на пять лет, снизить смертность населения трудоспособного возраста на 35 процентов, обеспечить превышение среднероссийских темпов роста показателей экономического развития, в том числе за счет увеличения накопленных частных инвестиций до 800 миллиардов рублей. Как видите, задач много и все они правильные. Мероприятия, направленные на их решения, выполняются, но говорить о переломных тенденциях на Дальнем Востоке пока повода нет.

— Насколько эта программа является рабочим документом?

— Это программа, скорее, — декларация о намерениях. Вот возьмем мою родную Амурскую область. В разделе, посвященном ей, описаны состояние дел в регионе, намечены направления социально-экономического развития, прописаны мероприятия. И понятно, что их выполнение будет зависеть от финансирования. В 2013 году разрабатывалась программа развития Дальнего Востока стоимостью более 10 триллионов рублей. Она прошла первичные согласования в правительстве, но потом приоритеты поменялись: программа была признана дорогой и от нее отказались. Стоимость Национальной программы — 838 миллиардов рублей. Будут ли сохранены приоритеты в отношении Дальневосточного региона, увидят ли регионы эти деньги — вопрос времени.

Пока мы не находим по многим проблемам понимания и поддержки у федеральных органов власти. В этом году прошли Дни Амурской области в Совете Федерации. По их итогам было принято постановление СФ, в котором прописано, какие объекты инфраструктуры нужны области в первую очередь. В этом списке значится строительство родильного дома в городе Благовещенске. Вся проектно-сметная документация на этот объект готова, прошла экспертизу, заявки все поданы, поддержкой Минздрава России мы заручились, но решение вопроса уперлось в глухую стену непонимания со стороны Минэкономразвития России и Минфина России.

— Сегодня разработано много инструментов для развития Дальнего Востока. Как они влияют на решение накопившихся проблем?

— Да, действительно, много хороших законов принято, много инструментов разработано, но влияют ли они на ситуацию? Судите сами, отток населения продолжается. В 2015 году соцопрос показывал, что 43 процента опрошенных хотели бы переехать с Дальнего Востока, а в 2020 году — уже 48 процентов высказались о желании покинуть эти территории. Яркая оценка ситуации в целом и деятельности государства в частности. Некоторые не до конца продуманные решения приводят не к тем результатам, которые ожидают люди. Например, у нас стремительно подорожало жилье. Сегодня в Благовещенске один квадратный метр стоит 100 тысяч рублей. При таких условиях, продав квартиру здесь, можно купить, например, две квартиры в теплом и солнечном Краснодаре. Многие так и поступают.

— Эта ситуация возникла из-за льготной дальневосточной ипотеки?

— В том числе. Двухпроцентная ипотека — хороший шаг, но он сделан на неподготовленную почву. Ко всем принимаемым решениям нужно подходить более продуманно. Надо было понимать, что резкое вливание денег на рынок жилья, когда на нем наблюдается ярко выраженный дефицит этого самого жилья, приведет к повышению цен. Были же предложения, что эти средства необходимо вкладывать в инфраструктуру. Выделять застройщикам земельные участки с готовой инфраструктурой, чтобы они могли строить как можно больше, а за это обязать их устанавливать стоимость жилья в разумных пределах. У нас квадратный метр должен быть не более 40-50 тысяч. При стоимости в 100 тысяч рублей мы никогда не разовьем Дальний Восток и не заманим жить людей туда, где дорогое жилье и продукты, где хуже транспортная доступность, где мало спортивных объектов. Люди хотят жить в комфортных условиях.

— Какие-то решения принимаются, чтобы нивелировать последствия таких просчетов?

— Сегодня на всех уровнях власти ставится задача — снизить стоимость жилья. Это трудно. Решением сверху остановить рост цен вряд ли удастся. Нужно массовое строительство, комплексная застройка, то есть нужны какие-то реальные стимулы для снижения цены. Задачи стоят, проблема обсуждается, мероприятия проходят, но мы по-прежнему имеем 100 тысяч за квадратный метр, с этим и живем.

— Очень много внимания уделено преференциальным механизмам, действующим на Дальнем Востоке: «Свободный порт Владивосток», ТОРы. Как вы оцениваете их?

— Эти механизмы были бы более действенными, если режим «Свободного порта Владивосток» распространить на весь Дальний Восток. Сейчас мы видим локальные точки роста. В ТОРах открылось несколько предприятий. На одной из территорий опережающего развития якорным инвестором является ПАО «Газпром». Я уверен, что эта компания и без ТОР смогла бы воплотить свои планы. Сегодня многие проекты в газохимии, нефтехимии, газопереработке или какие-то другие высокомаржинальные проекты реализовались бы и без ТОР. Мы же ждали массового всплеска во всех отраслях экономики, но не увидели его. Если говорить про Амурскую область, то сегодня реализуется десяток проектов, а нам нужны сотни, тысячи. Надо понимать, что предприниматели рискуют своими деньгами, не чужими, не государственными, поэтому они ищут лучшие условия для инвестиций, и в наших интересах создать их.

— Во всем мире основу экономики создает малый и средний бизнес. Как этот сектор развивается на Дальнем Востоке?

— Если принимать во внимание классические критерии определения малого и среднего бизнеса, то на Дальнем Востоке, в частности в Амурской области, все предприятия можно отнести к МСП, а большинство — к микробизнесу. У нас есть несколько компаний, которые имеют миллиардные обороты, большинство же миллионные.

Определенный синергетический эффект мы получаем от больших строек. При них образуются определенные предпринимательские сообщества. Кто-то работает в сфере общепита, гостиничном и туристическом бизнесе, оказывает транспортные услуги, поставляет стройматериалы. Говорить о каком-либо всплеске желания дальневосточников заниматься своим делом не могу. Кого-то останавливают проблемы, сопряженные с предпринимательством. Например, одной из ключевых проблем предприятий Дальнего Востока является отсутствие рынка сбыта. Если вы подумали о Китае, то это уже международная площадка, да и конкурировать с ним нам не так-то просто. Юг Китая наводнен тысячами предприятий, это не так далеко от нас. Обычное наше производство становится неконкурентоспособным из-за природно-климатических условий, расстояний, социальных обязательств и так далее. Поэтому нужно искать какую-то другую нишу, которая может выдержать жесткую конкуренцию.

— Иван Николаевич, в июне принят закон о выделении дополнительного «дальневосточного гектара» участникам одноименной программы. Эта новация, на ваш взгляд, придаст новый импульс программе? Пока обзавестись землей пожелали всего около 100 тысяч россиян.

— Я помню, как Александр Сергеевич Галушка, бывший министр РФ по развитию Дальнего Востока, говорил, что 20 процентов населения России хотят получить дальневосточный гектар. На деле таких людей оказалось около 100 тысяч. Я был инициатором законопроекта о дополнительном выделении гектаров и предлагал: если человек взял один участок и освоил его, показал любую деятельность, то ему сразу можно выделять десять гектаров земли. Почему именно один? Земли, предусмотренной для раздачи в рамках программы, более чем достаточно.

Мы видим, что «гектарного» бума не произошло. Желающих получить гектар земли из центральных регионов оказалось очень мало, значит, что-то не работает, нужно разрабатывать другие стимулы, принимать более радикальные решения. Это с одной стороны. С другой — благодаря программе те дальневосточники, которые хотели осваивать земли, смогли получить участки. До этого у нас не было формулы реализации стремления людей иметь свою землю. И это уже большой плюс. Возможно, наличие своего земельного надела кого-то удержит от решения уехать.

Подготовила О. В. ИЗУТОВА