Российская газета: В прошлый раз вы сетовали, что по вине чиновников академии наука по полгода сидит на голодном пайке. Конкурсы по программам президиума РАН начинаются лишь в начале марта, а деньги по грантам приходят в начале июня. Тогда президент РАН Юрий Осипов признал, что со стороны академии была некоторая недоработка. Сейчас что-то изменилось?
Константин Северинов: Да, ситуация кардинально улучшилась. Не стал бы это напрямую связывать с выступлениями в вашей газете, но хочу надеяться, что в определенной степени и они помогли. Конкурсы президиума РАН на 2009 год были объявлены уже в конце ноября прошлого года. И судя по всему, деньги на гранты пойдут в самое ближайшее время. Не придется ждать полгода, чтобы начать эксперименты.
РГ: Что же заставило обратиться в редакцию на этот раз?
Северинов: Вместе с несколькими коллегами мы подали заявки на гранты по четырем программам президиума РАН: "Фундаментальные науки - медицине", "Биоразнообразие", "Эволюция геобиологических систем", "Основы фундаментальных исследований нанотехнологий и наноматериалов". Большинство грантов невелики, около 200-400 тысяч рублей, но достаточны, чтобы поддержать, например, аспирантов или начать исследования по новым направлениям. Естественно, все проекты разные. Например, один связан с микроорганизмами Камчатки, другой - с нашим участием в антарктической экспедиции, третий - с биомедициной, четвертый - с нанолекарствами. Так вот, ни один из проектов не получил поддержки.
РГ: Может, они в самом деле слабые?
Северинов: По-видимому, такое мнение экспертов, и мы не собираемся его оспаривать. Но мы хотели бы понять, а что именно их не устроило. Имеем на это право? Во всех ведущих странах вместе с отказом вы получаете подробную рецензию, где аргументированы причины отрицательного решения. Это позволяет заявителям понять критерии отбора, которыми руководствуются эксперты, и, подавая новые заявки, не наступать на те же грабли. От этого наука только выигрывает.
Единственная известная мне прозрачная программа президиума РАН - это "Молекулярная и клеточная биология", где все четко расписано. Назван главный критерий отбора - результативность ученого, претендующего на грант. Это определяется по индексу цитирования. Насколько данный критерий хорош, можно спорить, но он объявлен и его придерживаются. Имена и победителей конкурса, и "неудачников" обнародуются. Вы можете сравнить их с данными по цитированию и оценить, насколько корректно выбраны победители. То есть все предельно прозрачно. Но попробуйте в других программах президиума понять, почему одним ученым гранты дали, а другим - нет. Не получится.
РГ: А вы с коллегами не поинтересовались, почему вам отказали?
Северинов: Поинтересовались. Вначале ученые секретари программ ответили, что знакомить претендентов с результатами экспертиз никто не обязан. Но мы проявили настойчивость и добились хотя бы какой-то конкретики. Оказалось, что, например, в программе "Биоразнообразие" наша заявка якобы не соответствует тематике конкурса.
Не хочу сейчас обсуждать детали. Показательна сама ситуация. Я не самый последний ученый, получил немало грантов, в том числе и ведущих американских фондов. Представляю, как составлять заявки. Почему же в данном случае произошел прокол? Понять это невозможно, так как никто не желает ничего объяснять, отделываясь общими формулировками. А ведь все было бы просто, если бы прислали заключение экспертов.
Объясняя отказ по программе "Фундаментальные науки - медицине", мне сказали, что "не хотят подставлять своих экспертов". Что странно, ведь просим рецензии, а не имена их авторов. А ученый секретарь программы по нанотехнологиям сослалась на то, что у научного совета было слишком мало времени рассматривать заявки, поэтому его члены устно между собой решили, кому дать гранты, а кому отказать. То есть экспертизы по сути не было.
В такой ситуации можно делать любые предположения. Например, что входившие в научный совет люди просто поделили деньги. Кстати, по программе "Биоразнообразие" впервые объявлены победители. И там вы можете найти имена тех же самых академиков, которые числятся в научном совете и распределяют гранты. У некоторых даже не один, а несколько поддержанных проектов. Как это понимать? С другой стороны, прекрасно, что информация о победителях конкурса хотя бы обнародована, ведь в других программах вообще неизвестно, кто их выиграл.
РГ: На прошлую вашу публикацию в "РГ" было множество откликов. Многие соглашались с критикой в адрес руководства РАН, но были и другие мнения. Мол, наши ученые пережили здесь труднейшие времена, а Северинов приехал из сытой Америки на все готовое. Сказал бы спасибо, что ему деньги дали, а он жалуется...
Северинов: Согласен, что, если ученый обращается в прессу за помощью, это ненормально. Его дело - заниматься наукой. Но как поступить, если ты уткнулся в стену и не видишь выхода? В России есть прекрасные специалисты, которые, попав в лучшие западные университеты, делают выдающиеся открытия, но в нашей стране они вынуждены постоянно что-то преодолевать.
Когда я решил создать лабораторию в России, вовсе не был наивным и хорошо знал, на что шел. Но в отличие от многих российских ученых у меня есть лаборатория в США, что дает некоторую независимость от российских реалий. Но считаю своим долгом попытаться сделать все возможное, чтобы хоть как-то изменить положение ученых в России, чтобы им были созданы нормальные условия для нормальной работы.
Источник: "Российская газета"
