-- Сегодня педиатры часто говорят, что только 10% детей школьного возраста могут считаться здоровыми. Ситуация действительно ухудшается в последние годы или просто изменились способы обследования, и, следовательно, чаще стали выявлять патологии?
-- Больных детей стало больше за последние два десятка лет. Основные физические параметры нынешних сверстников гораздо хуже, чем детей 60--70-х годов. 40% из них уступают детям того же возраста, жившим полвека назад, по функциональным показателям. Связано это в первую очередь с тем, что питание тогда было значительно более здоровым, более рациональным. Меньше было «сорных» продуктов и газированных сладких напитков. Употребление фастфуда во всех формах, особенно в последние 20 лет, оказало значительное влияние на состояние здоровья целого поколения. И это уже непреложный факт.
-- То есть виной всему плохое качество еды? Или все же есть другие причины столь резкого ухудшения здоровья детей в нашей стране?
-- После питания можно назвать уменьшение двигательной активности детей, малоподвижный образ жизни. Они проводят массу времени за телевизором и монитором компьютера. Да и доступность спортивных объектов стала значительно меньше. Вспомните, раньше в каждом дворе были катки и волейбольные площадки. Теперь же большинство из них превратились в стоянки автомобилей или застроены. Поэтому особую важность приобретает федеральная программа по здоровому образу жизни, старт которой запланирован на следующий год.
-- С чипсами в школах тоже вроде начали бороться...
-- Есть поручение президента разработать программу школьного питания. В работе над ней участвует администрация президента, «Роспотребнадзор», НИИ питания, привлекаются и педиатры. Речь идет о том, что в школе дети должны получать полноценное горячее питание, а суррогатные продукты будут полностью исключены. Также, на мой взгляд, из рациона школьников должна быть полностью исключена и вся буфетная продукция -- пирожные, булочки, конфеты. Стоит вспомнить о том, чем кормили детей несколько десятилетий назад: каши, котлеты с макаронами, супы. Пусть это было не очень вкусным, и дети не любили, но все равно ели. И только здоровели.
-- Да, но в советском школьном питании напрочь отсутствовали свежие фрукты и овощи. Сейчас свежие огурцы и помидоры по крайней мере доступны круглый год. Да и вообще питание теперь значительно более разнообразное. Неужели этот, явно позитивный фактор, никак не сказывается?
-- Импортные овощи и фрукты, которые вы имеете в виду, неизвестно как выращиваются. Никто ничего точно не знает, но мы догадываемся, что их производят при помощи большого количества ядохимикатов. Они выиграли в конкурентной борьбе у наших яблок и ягод. Вот, может, кризис поможет, и импорта станет поменьше.
-- Здоровое питание и правильный образ жизни -- это хорошо. А сугубо медицинские программы предполагаются? Ведь появляются и более современные методики общественного здравоохранения, новые лекарства.
-- Нам необходимо задуматься о расширении национального календаря прививок. Сегодня мы прививаем детей от десяти инфекций. В Европе этот перечень включает шестнадцать инфекций, а во многих странах и того больше. В первую очередь нужно добавить вакцинацию от пневмококковой, гемофильной, ротавирусной, папилломавирусной инфекций, от гепатита А. По данным экспертов, только этот дополнительный перечень прививок позволит увеличить среднюю продолжительность жизни на семь-восемь лет. Так мы сможем выполнить задачу, которую поставил перед здравоохранением президент Дмитрий Медведев: увеличить продолжительность жизни россиян к 2025 году до 75 лет. Решить демографическую проблему без серьезного расширения вакцинопрофилактики, на мой взгляд, нет никакой возможности.
-- Одной из важнейших задач, провозглашенных приоритетным национальным проектом «Здоровье», стало снижение младенческой смертности. Как вы оцениваете меры, уже принятые в рамках национального проекта?
-- Если говорить о влиянии национального проекта на младенческую смертность, то тут нельзя забывать предысторию. Младенческая смертность постоянно снижалась последние пятнадцать лет, за этот период она сократилась в два раза. Когда общая смертность в 90-е годы росла галопирующими темпами, наблюдалась даже сверхсмертность, дети раннего возраста выживали все чаще и чаще. Этот парадокс объясним только мощной инерцией системы охраны детского здоровья, сформированной в нашей стране. Региональный подход к снижению младенческой смертности, который концептуально был сформулирован в конце 80-х годов еще в Советском Союзе, дал такие потрясающие результаты.
Насколько сильной была и по-прежнему остается педиатрическая служба, говорят и социологические данные, которые мы получили совсем недавно. Анкетирование родителей в четырех федеральных округах показало, что они удовлетворены оказанием помощи их детям на 83%. Это очень высокий показатель. Как и уровень младенческой смертности по стране -- 8,7. Это практически как в Европе, там -- 6,7.
-- Строящиеся в рамках нацпроекта перинатальные центры могут сократить этот, пусть и не столь значительный, разрыв?
-- Надо сначала пояснить, что перинатальные центры нужны для того, чтобы принимать роды у женщин с отклонением в состоянии здоровья. А это 60--70% от всех рожениц. То есть 600--700 тыс. детей в год должны рождаться именно там. Но пока у нас запланировано строительство только 22 высокотехнологичных центров, способных принять по 4000 детей в год. Посчитайте сами, какой процент нуждающихся они могут охватить. Так что это все только самое начало. Перинатальных центров должно быть в разы больше, чтобы результаты их работы стали заметны в масштабах страны. Тогда можно будет говорить о том, что у нас снижается перинатальная (околородовая) смертность, которая сейчас занимает более 70% от всей младенческой смертности.
-- Это потребует огромных финансовых вливаний. Вы уверены, что у государства есть такие деньги, особенно теперь, в условиях кризиса?
-- У меня такой принцип: я стараюсь уходить от подсчетов и просто говорить, что нам надо. А считает пусть Минфин. Есть Конвенция о правах ребенка, там записано, что государство обязано, вне зависимости от своего экономического положения, обеспечить высококвалифицированную медицинскую помощь детям. Это непреложный факт.
-- В последнее время все чаще говорят о принятии закона «Об охране здоровья детей». Зачем нужен отдельный закон?
-- Этот документ мы ждем уже много лет. Пока у нас есть только Конституция РФ, где записано, что детям надо оказывать бесплатную медицинскую помощь. Однако, те госгарантии медпомощи, которые приняты на сегодняшний день, финансируются не в полном объеме. А по закону прокурор сможет привлекать к ответственности тех, кто не обеспечивает права ребенка в полной мере.
Еще закон должен обозначить ответственность родителей за неоказание медицинской помощи своим детям и за нанесение ущерба их здоровью, скажем, в результате жестокого обращения. Не забывайте, что каждый год 2500 детей погибает в российских семьях от побоев. А сколько остается калеками?! И никто за это не отвечает. Мы в нашем научном центре открыли специальную лабораторию по правам ребенка и разработали концепцию закона, но пока Госдума только планирует начать обсуждение этой проблемы.
-- Западные врачи часто говорят, что пишут историю болезни для прокурора. Правовое сопровождение медицинской деятельности там действительно охватывает все стороны взаимодействия врача и пациента. Что еще, помимо законодательства, наша медицина могла бы перенять на Западе?
-- Если говорить о первичной помощи детям, то мы ничего там не получим. Наоборот, они смотрят на наш опыт, так как наша система зарекомендовала себя как самая эффективная и самая доступная в мире. Во всех европейских странах существуют огромные очереди к детским специалистам. Мы видим, что жители самых развитых стран Европы в последнее время везут своих детей к нам в институт. И проходят полное обследование за два дня. Прием ведется в две смены по двадцати восьми специальностям. Также показательно, что именно в Москве в этом году пройдет Европейский конгресс педиатров. Место проведения выбрали представители 47 стран тайным голосованием. Заявки уже получены даже от американской академии педиатров, специалистов Китая, Перу, Новой Зеландии.
Но что касается стационарной помощи, тут есть чему поучиться у них. Сама идеология клиник там принципиально другая: дети не задерживаются на больничной койке. Средняя длительность пребывания в стационаре в 2--3 раза меньше, чем у нас. Достигается это за счет отличной материально-технической базы и условий для послеоперационного выхаживания и реабилитации, которые предоставляет амбулаторная медицина. Об этом мы можем только мечтать.
Правда, в последние годы у нас появились поводы для оптимизма. Реализация нацпроектов позволила существенно укрепить материально-техническую базу первичной медицинской помощи детям. Во многих регионах идет интенсивное строительство новых детских лечебно-профилактических учреждений. Все это позволяет надеяться, что педиатрическая служба выйдет на новый уровень.
Источник: "Время"
