Все удивились: на фотографиях не было никаких протокольных физиономий, никаких "эпизодов из жизни первого лица государства", он снял знакомый всем Кремль в абсолютно незнакомых ракурсах - точки съемки были непривычно высокими и, что характерно, абсолютно недоступными для других фотографов. Для того чтобы снять Кремль, так, как снял Ястржембский, и не быть при этом снятым самому, надо очень дружить и с комендантом Кремля, и с начальством Федеральной службы охраны. Надо, чтобы тебя принимали за своего. А чиновник в администрации - он и есть свой.
После публикации кремлевских фотографий злые языки говорили, что это не просто съемка с высокой точки, это съемка с высоты положения фотографа. Злые языки намекали на чиновный статус Ястржембского. Что было несомненной правдой. Позволенное Ястржембскому вряд ли еще кому-нибудь могло быть позволено. Да и сам факт того, что высокопоставленный чиновник взял в руки фотокамеру и осмелился на художественное творчество - первое, что вызывало интерес к его работам.
Все так, однако злые языки проглядели нечто принципиально важное. В первой же высокопоставленной съемке Ястржембского было уже нечто ужасное, абсолютно несовместимое с его чиновным статусом. Это "нечто" - чувство композиции, чувство цвета и чувство света, объединенные в общее понятие - художественный вкус. А в сочетании с очевидным стремлением поделиться своими чувствами с широкой публикой все это вступало в смертельное противоречие с вековыми и незыблемыми законами чиновничества: не высовывайся, не имей своего мнения, не откровенничай, не заявляй о своих вкусах без оглядки на руководство... Словом, опытному глазу становилось понятно: этот парень в сложной чиновной иерархии современной России не жилец. Рано или поздно ему придется выбирать: собственный взгляд или мнение, которое уже есть, фотокамера в руках или папка с бумагами "к докладу". Нет, он еще некоторое время поработает и помощником президента, и его специальным представителем по взаимодействию с ЕС, но последующие выставки с фотографиями Венеции, с пейзажами Тосканы все больше и больше убеждали зрителя: властный истэблишмент России теряет Сергея Ястржембского. Другой вопрос - приобретает ли Ястржембского искусство фотографии: ведь с некогда помогавшей ему высотой положения постепенно приходилось прощаться? Выставка, открывшаяся в Москве на Кузнецком Мосту, должна была ответить на этот вопрос. Автор - Сергей Ястржембский представлял собой только фотографа Сергея Ястржембского, без каких бы то ни было чиновных приставок и суффиксов: он распрощался с последней официальной должностью и стал свободным художником. Теперь правомерность двух последних слов ему придется доказывать всякий раз: удостоверения художника даже с кремлевской печатью не существует.
Что же мы увидели на этой выставке? Это разные пейзажи Италии, ЮАР, Непала, снятые им с высоты птичьего полета. Он остается верен себе - его точка съемки опять необычно высока. И это позволяет ему представить пейзажи такими, какими обычный человек их не видит. То, что на земле кажется нам хаосом и беспорядочным нагромождением лесов, кустарников, полей, каналов и рек - с высоты представляется осмысленным, полным гармонии и цели. Впрочем, это он так видит. Лично я благодарен ему за этот взгляд. В этом взгляде по-прежнему вкус, безупречное сочетание цветов и чувство света.
Ну а что касается высоты его положения, то и без чиновного штатива, и без вышестоящего руководства он держится уверенно, не падает. Хотя насчет вышестоящего руководства можно и поспорить. Выше его - только небеса. Теперь он служит им.
Источник: "Российская газета"
